Когда на следующий день я позвонил Александру, он взволнованным голосом сказал, что ночью он проснулся и написал все, что хотел сказать, в форме отчета, и теперь не знает, что делать мне, корреспонденту. Как сделать то, что мы хотели, ведь все так неожиданно? У меня в голове как будто что-то щелкнуло. «А ведь это именно то, что надо», - промелькнула мысль, и я сразу заверил в этом Александра.

У Александра дома за чашкой чая мы много говорили и смотрели его картины. Именно знакомство с работами помогло мне заглянуть в его внутренний мир. Но по-настоящему он открылся мне, когда Александр прочел свой «отчет», который больше, пожалуй, напомнил мне дневник-анализ, подведение какого-то итога, попытку остановиться и обернуться назад на себя, прежнего. Для чего? Может, для того чтобы лучше самому понять себя, сегодняшнего. Вот строки из его «отчета».

«Светлоградский период» моего творчества (Александр до приезда в Ставрополь жил и учился в Светлограде. - Прим. авт.) был отмечен «тотальным воздержанием от жизни».
Изучение изобразительного искусства поглотило всего меня, все мое время, эмоции, пространство. Рисование и фантазии стали способом познания, осязания бытия.
Я рисовал постоянно, много, разно.
Прочел свою старую запись: «...моя жизнь только на бумаге». Здесь она ярче и реальней, чем в действительности, то ли из-за скудности провинциальной жизни, то ли из-за обоюдного неприятия, отторжения друг друга (меня и жизни).